От Сталинграда до "Сталинграда"

Полемические заметки о нашумевшем кинофильме Фёдора Бондарчука

Недавно на экраны страны вышел кинофильм Федора Бондарчука с символическим для нашей страны названием «Сталинград». Это слово давно шагнуло за грани названия исторического города, стало символом великой жертвенности и несгибаемого мужества, превратилось в одну из вершин генетической памяти наших народов, их национального достоинства.
Поэтому подкупало, что молодой (по меркам режиссерского становления) талантливый автор взялся за художественное осмысление тех великих событий. Шиком рекламной кампании последних дней стал факт: «Сталинград» в прокате по сборам побил все российские рекорды. Если верить СМИ, золотой дождь от благодарных зрителей не утихает. Так что народ оценил и народ пошел на «Сталинград». Как не посмотреть такое кино?
И вот вы в зале. Гаснет свет, на экране разворачивается художественное действо. Начинается оно, скажем, оригинально – с трагического землетрясения в Японии. Под обломками находят оставшихся в живых немецких детишек. И пока разгребают железобетонные завалы, в качестве психологической разгрузки российский представитель МЧС рассказывает о битве на берегах русской реки Волги, о защитниках Сталин-града своей маме – участнице тех событий.
Далее вы готовы увидеть панорамное (3D это позволяет) отражение героических событий, людей той эпохи, «возвращенных» силой искусства в наше время. Но по мере развертывания киноповествования в душе и в мыслях нарастало внутреннее противоречие.
Еще бы, шел на «Сталинград», а попал в центр какого-то обиталища (сконструированного из компьютерных и бутафорских инсталляций и напоминающего остатки разбомбленных домов) с воюющими «внутри» людьми, «своими и чужими».
Для придания некоей масштабности происходящему «внутри» этого обиталища изредка демонстрировались налеты авиации, взрывы и говор автоматов. После воспроизведенного бутафорского шума «большой войны» за развалинами домов все опять возвращалось к ним, в центр киноповествования.
По мере развития событий на экране, «окопная правда» фильма ставила больше вопросов, чем ответов. Главный из них: в чем же все-таки духовно-нравственный лейтмотив фильма? Какую новую правду о той войне мы узнаем? Показаны ли новые грани духа наших бойцов, нашедших в себе силы победить мощного по технической оснащенности врага, воплощавшего в ту историческую минуту Зло в извечном противостоянии светлых и темных сил?
Нет, авторы фильма как бы исподволь пытаются убедить зрителя в обратном. Оказывается, немцы вообще-то неплохие парни, они особо и не виноваты, что волею военной судьбы оказались под Сталинградом.
Более того, если взвесить нравственные составляющие «их и наших» людей, то наши по целому ряду позиций проигрывают истинным воинам-ариям, которые могут быть рыцарями любви и дружбы. Эта мыслишка незатейливо, но навязчиво «насаждается» через образ главного героя «от немцев», гауптмана Кана.
Посмотрите, как он верен до жертвенности нашей прекрасной девушке Маше (арт. Янина Студилина) и все делает для ее спасения, несмотря на угрозы быть жестоко наказанным! Это вам не бойцы Красной армии: они в фильме какие-то зачуханные, нетерпимые, озлобленные. И вообще, убеждают создатели «Сталинграда» через Кана, русские движимы в войне не высокими идеями, а чувством ненависти и злобы.
Вот советский снайпер снимает немца у колонки с водой. И наш капитан Громов (его играет талантливый актер Петр Федоров) отчитывает стрелка за убитого врага. Даже звери, кричит капитан, не грызут друг друга на водопое.
Но кто не знает, как фашисты отдавали приказы об отравлении источников воды? Как они перекрывали огнем любые попытки запастись водой сражающиеся гарнизоны?
Даже истинную красоту наши бойцы не умеют ценить. Вечно озлобленный «на всех и вся» снайпер Чванов убивает красавицу Машу, посчитав ее «немецкой подстилкой». Да и вообще, нам говорят, что взять с этих людей, если они и размножаются как звери: та же девушка Катя забеременела от пяти разведчиков, и ее сын до сих пор не знает, кто его отец.
И все это говорится о 1942 годе, когда фашизм оставлял после себя газовые камеры, сожженные вместе с живыми людьми деревни и села, насилие и виселицы!..
Я не возражаю, что авторы художественного произведения имеют право на свое уникальное видение любой проблемы человеческого бытия. Но если художник затрагивает историческую память целых поколений, у него все-таки должна быть мера гражданской ответственности перед людьми и страной?
Почему, отстаивая «свое» право на истину, тот или иной автор попирает право тех, кто думает иначе? Разве всякое личное право выражает право на истину? При этом право тех, кто воевал и трудился во имя Победы, вообще выше всякого другого. Это они мерзли в окопах, трудились в холодных цехах, несли тяжесть сельскохозяйственного труда и жизни военной поры.
Особо не помогло и 3D. С одной стороны, это новые технологии в кино, и, возможно, за ними будущее кинематографа (тем более в наш компьютерный век, когда Интернет заменяет мозги большей части студентов и школьников). Но если в 3D снимать лирику, природные и музыкальные планы – это одно. И другое – обращаться к военным баталиям, это требует особого искусства и ответственности.
Уместно напомнить: когда в Латинской Америке 80-х годов показывали наш 20-серийный документальный (!) фильм о Великой Отечественной войне (для зарубежной аудитории он был назван «Неизвестная война»), зрителей больше восхищали не сами героические события, а то, как наглядно и масштабно инсценировались съемки. Они считали, что им показывают не реальные бомбежки, рушащие города и села, ожесточенные сражения, а бутафорию по расписанному сценарию.
Сегодня на примере «Сталинграда» можно говорить, как из нашего юного зрителя с помощью 3D делают такого вот «латиноамериканца».
Вот и спрашивается, во имя чего и кого ставятся фильмы такого плана? Неужели только для того, чтобы потешить свое самолюбие в борьбе за американский «Оскар»? Или же Бондарчук вольно или невольно участвует в глобальной кампании по развенчанию истоков Победы советского народа над германским фашизмом?
Для меня несомненно, что одним из основных направлений пропагандистских акций против современной России является искажение духовно-нравственных смыслов Великой Отечественной войны.
Так появляются, например, фильмы (в самой Германии!), где насильниками оказываются именно советские солдаты и офицеры, а сами немцы выступают как трагические герои. Это и называется – приехали.

Владимир ГРУЗКОВ,
доктор философских наук,
профессор, член Союза журналистов России
Ставрополь