Как избавить российские суды от корпоративности и клановости, размышляет наш читатель

Ваша газета единственная не только на Ставрополье, но и в масштабах страны по уровню качественной, юридически грамотной критики судебной системы.

Получаю истинное удовольствие, читая ваши острые и объективные статьи, вскрывающие недостатки судов. Однако, вскрывая факты нарушений законности со стороны судей, вы оставляете в стороне причины появления в судебной системе нарушений.

Между тем я убежден: основная причина кривосудия заключается в закрытости нашей Фемиды.

Вы регулярно сообщаете о назначении новых судей. А откуда они взялись? Кто их готовил к столь ответственному служению обществу, кто подписывал представления об их назначениях? Об этом - тишина, одна большая черная дыра.

Мы знаем биографии чиновников и депутатов, их трудовой путь. Все они в разной степени проходят сито отбора, пусть и далеко не совершенное. И только о судьях нам ничего не сообщают, будто они самые засекреченные разведчики.

Но самое плохое в том, что контроль за судьями осуществляют сами же судьи. Так и хочется воскликнуть: ну и хорошо же вы, ребята, устроились! Сами себя контролируете, поощряете и... уводите от наказания.

А ведь в недалекие советские времена судей избирали всеобщим тайным голосованием жителей города или района. Их кандидатуры выдвигали и обсуждали на собраниях коллективов трудящихся. Наконец, судья в вынесении решений и приговоров не был единоличным - он действовал совместно с народными заседателями.

А они, люди от народа, в свою очередь также избирались открытым голосованием на собраниях жителей района или коллективов трудящихся. И хотя они не имели юридического образования, зато имели жизненный опыт и авторитет, а потому пользовались теми же правами, что и судьи.

Единственное, что осталось от прежней системы - это совещательные комнаты, куда судьи удаляются для вынесения приговора. Только с кем они там теперь совещаются, остается тайной.

При Советах приговор и даже решение об удовлетворении или отклонении ходатайств выносились голосованием судьи вместе с народными заседателями большинством голосов. Народный заседатель, оставшийся в меньшинстве при голосовании, имел право на особое мнение, которое непременно учитывалось при рассмотрении дела в других инстанциях.

Поэтому, в частности, в милиции почти не было фактов применения насилия. Народные заседатели при одном только упоминании о нарушениях со стороны сотрудников МВД могли «разорвать» их в клочья, невзирая ни на чины, ни на звания.