Можно только поражаться тому, как падки на прижизненную льстивую славу представители ставропольской элиты

Мы отвратительно знаем собственную историю. Со Ставропольем связаны имена многих выдающихся людей, которые оставили след в мировой культуре. О них знают и помнят везде, но не в Ставрополе. Например, прекрасный русский писатель Илья Сургучев, эмигрировавший из России после революции. Или епископ Игнатий Брянчанинов, российский святитель, удивительный писатель, в середине девятнадцатого века возглавлявший Ставропольскую епархию. Глубочайшее проникновение в душу и сердце человека ставят его в один ряд с великим французским ученым и религиозным мыслителем Паскалем. Мы его не помним...

Зато неутомимо лепим бюсты людям, прочность земных дел которых еще не прошла проверку временем. Вот уже и недавнему губернатору Валерию Зеренкову отлили бюст для Аллеи славы. Сделан заказ на бюст для Ольги Тимофеевой...

В Америке памятник даже самому знаменитому и почитаемому деятелю может быть установлен только через двадцать лет после его смерти. Мало ли какие пикантные подробности вдруг не припомнит какая-нибудь Моника Левински. Никакая непредвиденность не должна поколебать знак Вечности, которым люди отмечают заслуженных граждан.

Ставить памятник живому человеку – это язычество. Трудно понять людей, которые будут ходить мимо своего бронзового двойника. Что это – неумеренное тщеславие? Человек подлинно талантливый, много сделавший для Отчизны и  осознающий свое место в этом мире, не падок на жесты тщеславия. Ему чужда гордыня. Он не примет подобные сомнительные почести. Медь звеняща,  кимвал бряцающий... Он ведь еще живой. Он не торопится превратиться в каменное изваяние самому себе. Всему свое время. Что ему действительно надо, так это теплота человеческого внимания. Живой интерес к его жизни и его делу, в которых и уважение, и понимание, и стремление продолжить начатое им.