Житель Ставрополя собрал множество архивных документов о прошлом своей малой родины

Ревизские сказки

Одна из стен в квартире Машкина увешена фотографиями своей родни. Здесь около полутора сотен фото. Такое вот генеалогическое древо.

- Все началось с того, что мы с женой Эльвирой Александровной по вечерам рассказывали внукам сказки перед сном. Мой сказочный запас быстро иссяк, и я стал рассказывать истории из прошлой жизни. Детям это очень понравилось, но вдруг я понял, что очень мало знаю не только о прошлом станицы, но и о своей родне. Я, например, даже не знал, как звали мою бабушку. Вот и стал допытываться у старших родственников, что да как. А потом понял, что и они не так уж много знают. Так я пришел в архивы.

Главный источник информации – это переписи населения, так называемые ревизские сказки. Особенно важны, по словам Машкина, первые переписи после образования населенного пункта, так как там указывалось, откуда прибыли поселенцы.

- Так я узнал, что мои предки по линии Машкиных попали на Кавказ из Курской губернии, из деревни Машкина Ивница. Позже узнал, что Ивница – это речка. И сейчас есть это село, только теперь оно называется Машкино. Практически  99 процентов переселенцев были из Курской губернии, только одна семья из Тамбовской, - рассказывает Григорий Тимофеевич.

Потом, конечно, в станицу (а поначалу было село) люди приезжали и из других территорий, но курский костяк, наверное, и по сей день не растворился в миграционных потоках. Есть в роду Машкиных и Гусевы, и Асеевы, и Брежневы, и другие фамилии. Все они представлены на вышеупомянутой стене.

Я вспомнил, что корни незабвенного Леонида Ильича Брежнева тоже в Курской губернии. Не в  родстве ли с нашим героем?

- Насчет родства не знаю, возможно. Но мои предки Брежневы и родители Леонида Ильича происходят из одной деревни Брежнево, - заверил меня Григорий Тимофеевич.

Я позже для интереса проверил. Точно так. Григорий Тимофеевич точен, потому что предпочитает семейным преданиям и легендам конкретные документы. За десять лет Машкин собрал такое количество копий, выписок из ревизских сказок и исповедных росписей, что  не каждый профессиональный исследователь может с ним соперничать.

Причем большая часть документов – это не ксерокопии (так как за них надо платить, но доходы пенсионера этого не позволяют), а рукописные копии, которые Григорий Тимофеевич переписывал многие часы.

Потом он систематизировал свои собрания, чтобы  по номерам можно было легко найти нужную фамилию. Титанический труд!

За каждой строчкой – жизнь

Мне показалось, что собранная Машкиным информация все-таки суховата. Заглянуть бы глубже. Ведь за скупыми строчками ревизских сказок - судьбы людей.

Есть у Григория Тимофеевича и подобная информация. Вот, например, ставшая достоянием документов тяжба между священником Тимофеевским и старостой села Новотроицкого (станицей стала в 1832 году) за землю. Священник намеревался построить в центре села школу, а староста облюбовал это место под административное здание. В конце концов появилась школа. Это здание и сейчас стоит недалеко от храма. Много лет было станичной школой, пока не построили новую.

Или дело одного из Машкиных. Парень забрался к местному купцу и украл бутылку водки. За это получил несколько месяцев тюрьмы. Но самое интересное в том, что просто так вернуться после отсидки в станицу он не мог. Нужно было разрешение станичного общества.

Оно постановило отказать вору в возвращении, о чем якобы проголосовало больше двух третей станичников. Но когда документ попал в вышестоящие инстанции, там додумались перепроверить цифры, и оказалось, что на самом деле против было не более половины.

Оступившемуся казаку разрешили вернуться в семью. Такие суровые, но справедливые были законы.

Тернистый путь

В семье Машкиных было семеро детей. Григорий Тимофеевич – младший. Он и единственный, кто остался в живых. И ему-то 83 года. А старшие брат и сестра рождены были еще до революции. Показательна история этой казачьей семьи. В ней как в зеркале отразилась история нашего государства.

Отец Тимофей Григорьевич служил в охране русского консула в персидском городе Тебризе. Когда произошла революция и консульство прекратило существование, казаков отпустили на все четыре стороны, предупредив, что в России неспокойно. Отец решил возвратиться на родину. Шел из Персии  пешком около полугода. В Новотроицкой вступил в колхоз, где и проработал всю жизнь. Никто его казачьим прошлым не попрекал.

А вот брат его Дмитрий прошел через все круги ада. Промышлявший торговлей скотом, он не захотел вступать в колхоз. А когда вернулся из очередной торговой поездки, увидел, что семья его выселена из дома, а жилище приготовлено к перевозке на другое место. Еще не успели поддомкратить дом, оставили на утро. Казак в сердцах выбросил в колодец оставленные инструменты. Его действия расценили как сопротивление властям. Отсидел. Вернувшись, вынужден был стать колхозником поневоле. На одной из политинформаций, где зачитывали списки кандидатов в Верховный Совет, услышав, что там есть и женщина, усомнился: «А что там бабе делать?»

На следующий день был арестован и обвинен в непочтительном отношении к советской женщине-труженице. С тех пор никто его не видел.

- Я  уже в наше время попытался узнать судьбу дяди. Расследования привели меня в ФСБ. Там я узнал, что дядя был реабилитирован. Но я этим не удовлетворился и попросил ознакомиться с личным делом. Из него узнал, что следствие шло два года. Нашлись люди, которые подтвердили, что Дмитрий Григорьевич не раз высказывался нелестно о советской власти.

Только один человек отказался свидетельствовать против дяди. Я знаю все эти фамилии. Называть, конечно, не буду, потомки этих людей и сейчас живут в Новотроицкой. Бог им судья. Время было жесточайшее и ломало людей, как спички. Дядя получил пять лет и отбывал наказание в пятигорской тюрьме.

Перед тем как в Пятигорск должны были войти немцы, заключенных куда-то дели. Есть даже версия, что их просто расстреляли. Не буду утверждать, но следы дяди исчезли.

А братья и сестры Григория Тимофеевича прожили достойную жизнь. Почти все получили высшее образование. Были среди них и учителя, и врачи. Сейчас живут и здравствуют их дети, внуки, правнуки. Для них и для всех, кому дорога станица Новотроицкая, он и творит это благое дело.

Человек должен знать историю своего рода, своей земли. Без надежного фундамента трудно построить крепкое здание.