Ты попадёшь туда вслед за художницей, если только будешь способен понять все её образные «заморочки».
«Диалоги души» - так назвала свою выставку художница. Вообще-то слово «диалог» предполагает наличие хотя бы двух собеседников. А тут получается, что душа сама с собой разговаривает. То ли раздвоение, то ли когнитивный диссонанс. С институтской скамьи врезалось: со словом «душа» надо быть осторожнее. Это только пушкинское «души прекрасные порывы» можно проглотить, не подавившись.
Посмотрев картины, осознаешь, что душа художницы явно разговаривала сама с собой и ни в каких собеседниках извне не нуждалась. И линии на бумаге и картоне вели себя так, будто никто им не указ: коль хочешь понять смысл – читай таблички с названиями. Правда, их легко можно было бы поменять местами: «Медузу», например, с «Ликом» и «Мыслителем».
Видимо, червь сомнения разъедал не только мою душу. Иначе почему директор Государственного музея-заповедника М.Ю. Лермонтова Ирина Сафарова, открывая выставку, говорила о «необычайной, своеобразной графике, свойственной этому непрофессиональному художнику», а директор Ставропольского музея изобразительных искусств Зоя Белая (была инициатором выставки и привезла эти картины из фонда, потратив немало усилий на их оформление) объясняла:
- Да, необычно. Не поля, не горы. И цветочки по-другому нарисованы, и люди уходят из листа, и линия запутанная, и глаза печальные… Сама художница рассказывала: беру лист бумаги, картона, гофры или кусок дерева, сажусь, веду линию, и она каким-то образом рождается в образ.
Выступающие на вернисаже, а среди них были и депутаты Пятигорской думы, и член Союза художников РФ, говорили о «глотке свежего воздуха», о том, что «всякая изографика сложна в своем концептуальном воззрении и объяснении, в этом и есть тонкость и прозорливость», что великого Модильяни при жизни тоже не понимали. И что даже негативное отношение – это лучше, чем никакое…
Было ощущение, что в таланте художника ораторы убеждали не столько малочисленных зрителей, сколько самих себя. Напрасные потуги. Третьякова-Суханова много раз выставлялась, последний раз – аж в Центральном Доме журналиста в Москве, а туда абы кого не пустят. Ее художественное творчество, как твердят организаторы, неразрывно связано с поэтическим, одно без другого не понять.
Так что прячем недоумение с лица и восполняем пробел – знакомимся с образчиками поэтического творчества художницы тут же, на стендах:
«Своды – соборы»… Великодушно допускаю, что рифма в поэзии не главное. А смысл? Кто кого в вышеприведенной строфе родил? И «ветры» с ударением на последнем слоге сильно напрягают. А ударение на первом слоге я даже не допускаю – ломается стихотворный размер…
После традиционного на вернисажах бокала шампанского мне показалось, что в некоторых картинах что-то есть. Например, челка, глаза в «цветаевском цикле». Шея – нет, она трижды изломана, так и хочется ее поправить. Но, может, автор так видит юную Цветаеву - изможденной, изломанной. А шея несет смысловую сверхнагрузку – да, это гадкий утенок, но прозревайте! Очень быстро он превратится в дивную белую птицу и извлечет из себя чудесное курлыканье «Лебединого стана».
Со стихами же (я опять подошла к стендам) даже после двух бокалов шампанского ничего не прояснилось:
Что это за песни Земли такие? Надо будет посмотреть по словарям, погуглить - может, в слове «верховный» есть другой, неизвестный мне смысл? И постоянство, чтобы стать им самим, должно же когда-нибудь зародиться. Куда ж ему деться, раз связано с любовью, побеждающей во всем мире.
А вот это: «В предельность образа смотрели верные глаза…» Матерь божья! Но предельность - это крайность, максимальность. Куда ж все-таки они смотрели?
На стендах внушительный перечень заслуг автора: председатель ставропольского отделения Союза российских писателей (а значит, устраивает семинары, обучающие молодых литераторов), лауреат губернаторской премии, дипломант всероссийского литературного конкурса. Выдержки из ее интервью, где опять любимое слово «предельность», которое мне, видимо, тоже надо погуглить: «Задача искусства – единение людей. Единение в предельности понимания».
Позже из Интернета я узнала, что фотографию поэтессы, как и снимки других писателей и поэтов, своим творчеством прославляющим Ставрополье, в Год литературы даже размещали на остановочных павильонах краевого центра. Позже нашла и почитала другие ее стихи.
Нет, скажу я вам, видно, мой вкус безнадежно испорчен Лермонтовым и той же Цветаевой.
Думаю, что феномен признания Татьяны Третьяковой-Сухановой как поэта и художника заключается в том, что она - замечательный диагност, врач от бога. И очень душевный, ответственный человек.
На открытии выставки она отсутствовала, не бросила своих пациентов в рабочий день, умеет отличать главное от второстепенного. В отличие от нас.
Зоя Белая, директор изобразительного музея (принявшего в дар 70 картин этой художницы), так закончила свое представление экспозиции:
- Не стесняйтесь, что вы ничего не понимаете в искусстве. В нем не понимает никто. Главное, при взгляде на ее картины начинает работать мысль. Искусство нужно, чтобы чувствовать, каждый находит в нем что-то важное и нужное для себя.
Я и не постеснялась, и ничего нужного для себя не нашла. Так что прошу простить, если что.